Совершенный геном: Архичервь [Том 10] - Карим Анарович Татуков

Влад оглянулся на нервничающих детишек. Глаза бегали по стремительно бьющемуся в пределах многокилометрового барьера живому облаку. Даже для прародителей двух великих рас попасть с километрового расстояния по птице размером с колибри, развивающей скорость пять-шесть махов — непростая задача.

Первыми не выдержали хоруанцы и запустили копья по траектории движения красного облака. Со свистом разеваемого воздуха тонкие металлические прутья достигли пункта назначения за долю секунды, однако юрдлов там не оказалось. Резвые пташки обладали не только высокой скоростью, но и поразительной реакцией. Ни и одно из двенадцати копий не пронзило цель. Когда все думали, что ученики Кузни клейма оплошали, потомок династии Саран, выгнувшийся словно лук, сложился вперед и выбросил копье. Взорвав кольца звуковых барьеров, копье прошило одну птицу и вонзилось в невидимую стену.

Тут же работник-Аон перевернул табло со стороны хоруанской команды, открывшей счет.

Зрители, не успевшие осознать происходящего, взволнованно поддержали сородича.

Увидев успех противников, пернатые тоже начали обстрел, но работали они в группах по три-четыре одновременных броска. Первая партия разгоняла красное облако, вторая локализовала огрызки в плотные группки, а завершающая нацеливалась непосредственного на юрдлов. Тактика оказалась успешной и израсходовав только по одной попытке, табло аонов украшала гордая цифра четыре.

— Вот ублюдки… — Цангус Саран тихо выругался. Он не мог вынести унижения от разгромного поражения в состязании, которое было делом жизни родной династии. Развернувшись к товарищам, он шепотом произнес: — Действуем так же как аоны, не мешкайте.

Несмотря на то, что они не отрабатывали данную тактику, все, кто записался на первое состязание являлись мастерами копья. Повторить стратегию аонов труда не составило. Вторая попытка добавила команде еще три очка, так же как на этот раз аонам. Перед последними бросками обе команды напряженно уставились друг на друга, от последующих действий зависит исход состязания. Состязания открывающего, и очень ответственного… По градации первое и завершающее соревнование всегда привлекают наибольшее внимание, ни аоны, ни тем более хоруанцы, не собирались сдавать позиции.

Сосредоточившись на целях и успокоив дыхание, юные участники выбросили последние копья. Публика затаила дыхание, от бедных до богатых, от владык до презренных изгоев, все сравнялись в этот момент. Соревнования двух рас символизировали мир между ними, но в то же время продолжали борьбу, пусть и бескровную. Только на священной арене Славы пернатые и рогатые могли выяснить, кто лучше.

В отголосках звуковых взрывов, работники молча перевернули табло. Сердца команд затрепетали, одна ликовала, а другая погрузилась в пучины отчаяния. Одиннадцать и восемь — колоссальный разрыв. В последнем броске и аоны и хоруанцы набрали по четыре очка, однако их стартовая линия сильно отличалась.

Притихшие болельщики взорвались радостными криками, то были пернатые, не сумевшие удержать эмоции в руках. Напряжение спало, в золотистых глазах засияла уверенность. Они вызывающе смотрели на хоруанцев, которым оставалось только молча скрипеть зубами. Конфликты в городе Славы — тяжелейший грех, который карается не просто смертью, а заключением в тюрьму без света, где бедолаг будут пытать в течение тысячи зим. Пока от прежней личности не останется только оголенный пучок страданий и боли.

Цангус Саран яростно полоснул когтями по воздуху, он возглавлял метателей копья и ответственен за поражение. Изначально Цангус думал, что придется метать в индивидуальные мишени и стратегия не понадобится, кто же знал про проклятых юрдлов…

Понурые хоруанцы под обстрелом болезненных взглядов сородичей хотели было удалиться с арены, однако до официального объявления победителей нельзя этого сделать. Как назло, работники тянули время, словно специально увеличивая мучения детишек. Однако, когда они уже не могли выносить унижения и собирались напомнить ублюдкам об их обязанностях, увидели Влада Асмута, все еще стоящего возле бросковой линии. Удивительно, но рядом с ним в земле было три копья, так же, как у всех участников состязания в начале.

— Ты… не бросал? — Ошеломление Цангуса сменилось злостью. Но он не набрался храбрости отчитывать засранца, от участия которого могла зависеть победа, точнее ничья двух команд. Во время охоты в безымянном лесу Цангус, скооперировавшись с несколькими выпускниками Командующих, пытался остановить низшего. Все закончилось плачевно и ему с товарищами переломали конечности до того, как они успели среагировать. Теперь, когда низший вдруг оказался Кошмаром, провоцировать его — изгаляться над собственным здоровьем.

Влад, на фигуре которого сосредоточилось все внимание, наконец, поднял копье. Он не бросал по двум причинам:

Первая — наблюдение за командами, так как ознакомиться с правилами Влад не удосужился, пришлось ориентироваться на местности. Из наблюдений удалось сделать выводы, что нельзя прикреплять к копью энергию, или как-то иначе воздействовать на него, в противном случае Саран, да и другие участники воспользовались бы этим и за один бросок уничтожили бы всю стаю юрдлов. Использовать манипуляции на себе, или окружающей среде так же запрещено, ни один хоруанец даже не активировал искусство громового ока и кипящей крови. С линией броска все понятно, а вот техника метания оказалась свободной.

Вторая причина — наблюдение за птицами, анализ их поведения, физических характеристик и особенностей…

Когда судья собирался поторопить последнего участника Влад небрежно метнул копье. Казалось, слабый бросок превратил металлический прут в огненную линию, пробившую барьер и вонзившуюся между рядами зрителей. Глаза участников и фанатов расширились, они недоверчиво смотрели на пламенный шлейф, медленно исчезающий в воздухе. И только потом пришел грохот, грохот, отдавшийся в разуме каждого пробуждающим сигналом.

Работник-аон, что отвечал за табло хоруанской команды, несколько раз перевернул металлические листы с цифрами. Восемь вдруг превратилось в четырнадцать, ошеломив всех. Зрители вскочили с мест, но если пернатые возмущенно кричали, демоны лишь взволнованно молчали. Взгляды устремились к белому песку, над которым испуганно метались птицы. С обожженными дырами в крошечных тельцах, на поверхности валялись шесть юрдлов. Все на одной линии, унесенные инерцией к барьеру. Оперение пташек не сгорело под воздействием высоких температур, все-таки это форма жизни Хорона — мира, породившего предков сразу двух великих рас. Каждое насекомое здесь способно прикончить тренированного воина на большинстве известных планет.

Осознав, что работник не ошибся, хоруанцы начали ликовать, высмеивая радовавшихся до недавнего времени аонов. Один бросок перевернул все, даже Архидьяволы и Орионы впечатлено хлопали. Навыки метания юного хоруанца, огромная физическая сила, точность, расчет оптимального момента, все это на несколько уровней превосходило противников и товарищей по команде.

— Как?… — Цангус перевел дрожащий взгляд с крошечных трупов, которых заметили и быстро разодрали сородичи, на Асмута.

Вопросы